Пресс-секретарь Ярославской митрополии, иерей Александр Сатомский высказал свое мнение по одной из самых обсуждаемых тем в стране.

Мы поговорили о проблеме абортов, прерывании беременности по медицинским показателям или из-за изнасилования, о разрешённых методах контрацепции, а также об  инициативе запретить прерывание беременности в частных клиниках.

 «Зародыш мой видели очи Твои»

— Отец Александр, вы наверняка знаете, что сейчас в обществе активно обсуждается запрет абортов в частных клиниках. С этой темы мы и начнём. Как вы (или Церковь) относитесь к этой инициативе?

 — Здесь нужно заметить, что Церковь в принципе, говоря об абортах, систематически и регулярно, на протяжении всей своей истории, не изменяя никак это учительство, указывает, что жизнь человека священна с момента зачатия. То есть человек является человеком ровно с того момента, когда он появляется вообще в бытии. Не рождается на свет, а именно возникает как уникальность, которой прежде не было. «Зародыш мой видели очи Твои; в Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные, когда ни одного из них еще не было» (Пс.138:16), — говорит об этой тайне Библия. Вот с этого момента мы и говорим о конкретном человеке, о том, что к нему применимы все нормы, что мы применяем к человеку рождённому.

То есть его жизнь также священна и неприкосновенна и также должна быть ограждена от любых попыток её прекратить, в том числе и со стороны государства, как главного гаранта соблюдения базовых правил и норм человеческого общежития. Поэтому принципиально, про какой бы аборт мы ни говорили, в частной ли клинике или в государственной, мы говорим о том, что это является очевидным грехом убийства, причём отягченным целым рядом ещё более мрачных обстоятельств.

 — Какого рода?

 — Человек, злоумышляющий против ближнего, может оправдывать себя, что тот причинил ему зло, боль, как-то негативно повлиял на его жизнь и так далее. Поэтому его действия кажутся ему хоть сколько-нибудь оправданными. В данном же случае тот, кто ещё даже не рождён на свет, очевидно, никак ни на чью жизнь негативно повлиять не мог и не хотел. 

Возвращаясь к инициативе запрета абортов в частных клиниках, нужно заметить, что она одна и исключительно герметично воспринимаемая, вряд ли что-то систематическое нам даст. Ведь перед нами, как перед обществом, стоит вопрос об осмыслении ценности человеческой жизни вообще, о понимании ответственности за неё. Нам каждый раз кажется, что кто-то из великих имеет эту ответственность за всех нас разом, а вот мы, маленькие, с этим никак не связаны. Но простейший пример с зачатием показывает, что каждому из нас Бог в руки преподаёт возможность соучаствовать в великой тайне появления новой жизни.

 Между плохим и худшим

— Вы говорите, что этот ещё не рождённый человек не хочет и не может злоумышлять. Не хочет — соглашусь. А как быть с «не может»? Если мы говорим о медицинских показаниях?

 — О медицинских показаниях несколько иной разговор. 27 декабря 2023 года Священный Синод Русской Православной Церкви утвердил в качестве общецерковного учительного документ «О неприкосновенности жизни человека с момента зачатия». Он посвящён тем вопросам, о которых мы говорим. И в нём, с точки зрения ценности жизни вообще, в том числе и ценности жизни матери, подчеркивается существенная разница между прерыванием беременности по медицинским показаниям и абортом, обусловленным лишь выбором человека.

Тема медицинских показаний выводит нас в совершенно другую стезю. Здесь мы ставим во главу угла ценность жизни матери. Мы понимаем, что она, скорее всего, обременена ещё детьми, то есть имеет уже о них ответственность. Поэтому на вопрос прерывания беременности по медицинским показаниям церковь смотрит иначе. Это тоже зло. Но здесь перед нами вопрос выбора между плохим и худшим. В этой ситуации нет хорошего выбора. Но мы можем, выбирая между двумя плохими вариантами, избежать наихудшего. Церковь учит: «в случаях, когда существует прямая угроза жизни матери при продолжении беременности, особенно при наличии у нее других детей, в пастырской практике рекомендуется проявлять снисхождение. Женщина, прервавшая беременность в таких обстоятельствах, не отлучается от евхаристического общения с Церковью».

— Ещё один момент, для понимания. Как быть, если женщина забеременела в результате изнасилования?

 — Это тоже вопрос моральной коллизии, который должен решаться в рамках пастырской практики. То есть здесь априори не будет никакого идеального выхода. И, конечно, женщине нужно принимать решение, сообразуясь со своей совестью. Если она христианка — в молитвенной жизни своей, задавая Богу соответствующий вопрос. И обсудить это с тем священником, у которого она исповедуется и которому доверяет.

Наша общая проблема, вернее, если мы говорим об абортах, даже не проблема, а катастрофа, — это огромное количество смертей нерожденных детей. И в этом астрономическом числе все озвученные случаи — аборты по медицинским показаниям, аборты как результат жизненной катастрофы — занимают ничтожный объём. Весь ужас ситуации в том, что в абсолютном большинстве аборт совершается не из этих соображений. Просто двое взрослых людей перекладывают ответственность с себя на ещё не рождённого ребёнка.

Хочу заметить, учительство Русской Православной Церкви говорит, что зачатие детей совершенно естественно в браке, но вопрос о том, сколько детей хотят родители, сколько детей они планируют в браке, — это вопрос целиком в их руках. Ещё Святитель Иоанн Златоуст (а это V век) говорит, имея в виду заповедь «плодитесь, и размножайтесь, и наполняйте Землю», что Земля достаточно населена, что люди уже достаточно исполнили эту заповедь. 

Теперь, говоря о браке, мы имеем в виду, чтобы в нём возрастала христианская любовь, формировалась малая Церковь — семья, которая является основой большой Церкви. То есть любовь двоих в браке может излиться в мир и умножить любовь в нем. Поэтому вполне естественно, если люди в браке ставят перед собой понятные задачи: сейчас рожаем детей, а на каком-то этапе воздерживаемся от рождения.

О контрацепции и однополых семьях 

— Можно уточнить позицию Русской Православной Церкви по поводу контрацепции?

 — Неабортивные контрацептивы приемлемы в рамках здравого подхода к ним супругов. Хорошо и правильно, когда брак открыт деторождению, то есть в нём есть дети. Но сколько детей хочет семья, или сколько может позволить себе семья, столько пусть их и будет. Мы не говорим, что можно вступать в супружеские отношения только и лишь с целью деторождения. Это зона сознательной свободы супругов. Они хотят — и зачинают. Не хотят — не зачинают.

В этом смысле Церковь и говорит, что аборт — полное безумие. Люди могут спланировать свою жизнь, понять, что они в ней хотят, и не перекладывать ответственность на других. Мы говорим об ответственной семейной жизни и ответственном родительстве. Если люди сейчас не видят возможности рожать детей, пожалуйста, пусть они продолжают семейное строительство, но на данном этапе без детей. Неабортивная контрацепция не осуждается Церковью.

 — Мы говорили о супружеском союзе. Но в нашей стране не все живут в таких отношениях. Есть много одиноких людей. Как церковь смотрит на одинокую женщину, одинокого мужчину?

— Надо помнить, что мы всё время говорим об осмысленности и ответственности. Вопрос об одиноком мужчине в этой связи вообще не ставится по той простой причине, что он сам не может завести себе ребёнка.

Вопрос об одинокой женщине остаётся в том дискурсе, который мы только что обсудили. Мне кажется предельно безответственной позиция «родить для себя». Потому что ребёнок — это не игрушка, его нельзя завести, как домашнее животное.

В современном обществе часто поднимаются дискуссии про те или иные типы семьи и отношений, и каждый раз мы говорим: важно, чтобы у ребёнка были и папа, и мама. Мы настаиваем на традиционной, полноценной семейности. Отсюда вывод: хорошо, правильно и ответственно, когда вопрос о появлении детей ставится внутри брака. 

Сколь бы ни казались устойчивыми те или иные отношения, но всегда задаётся вопрос (и я подозреваю, что его всегда ставят участники этих отношений, если не друг перед другом, то сами перед собой точно): если они такие хорошие и устойчивые, то почему они не могут перейти в обыденную, понятную и регулярную форму законного брака? Кто и почему останавливается перед этим?

— Есть известная шутка, что у нас много однополых семей…

 — Да — мама, бабушка и дочка… Но это всё говорит о том, что нужен комплекс мер для спасения института семьи. Что одна хорошая, но изолированная и ограниченная мера ни к чему привести не может.

Переосмыслить место семьи

 — Мы опять вернулись к началу разговора, о запрете абортов в частных клиниках. Есть ли смысл в этом запрете? И что нужно делать на ваш взгляд, на взгляд Церкви, с проблемой абортов?

— Нужно заметить, что тема запрета абортов в частных клиниках возникает в том числе в рамках того, что Церковь актуализирует эту проблему. 

Как я понимаю, речь не идёт о том, чтобы осложнить процедуру. Наше нынешнее законодательство даёт женщине шанс ещё раз обдумать принятое решение. Между моментом, когда она записывается на аборт, и самим абортом закон полагает вполне определённый временной промежуток. И с теми же самыми государственными клиниками, очевидно проще проконтролировать его соблюдение.

Существует ряд движений, которые занимаются взаимодействием с женщинами, стоящими перед таким выбором. И иногда одного разговора хватает, чтобы человек передумал. В частных клиниках появление такого человека практически невозможно. Никакой священник там не окажется, чтобы поговорить с женщиной. 

То есть перед нами вопрос более корректного соблюдения тех норм, которые уже и так существуют. Но реально говорить о каком-то положительном движении по сокращению числа абортов в рамках одной конкретной изолированной меры мы не можем. Нам нужно переосмыслить место семьи, её ценность внутри личной жизни каждого человека.

• 01.02.2024 в 07:01
• YarNews.net
• фото: Архив YarNews