Глава города дал показания по двум обвинениям — в превышении должностных полномочий и вымогательстве взятки.

(в сокращении и частично в изложении)

Дело о водокачке

Адвокат: С какого времени вы занимали должность руководителя «Рыбинских моторов», затем — НПО «Сатурн»?

Ласточкин: С октября 1997 года занимал должность гендиректора АО «Рыбинские моторы», с июня 2001 года по октябрь 2009 года — генерального директора НПО «Сатурн».

А: Имели ли вы отношение к плану приватизации?

Л: Нет, он был принят раньше.

А: Перечислите объекты, которые были отчуждены у завода в период вашей работы.

Л: Вне территории завода на социальных, коммунальных и иных объектах работало более трех тысяч человек, связанных с огромным количеством видов деятельности, не имеющим отношения к авиастроению. Это мешало делать конкурентоспособные двигатели, поскольку направления были нерентабельными. В итоге Рыбинску были переданы безвозмездно жилые дома, коммуникации, более 60 детских садиков, 26 спортивных школ, плавательный бассейн «Сатурн», Дворец спорта «Полет», медицинские учреждения. Также завод избавился от двух сельскохозяйственных предприятий — «Арефинский» и «Красная горка», от содержания спортивного клуба «Ринг» и других непрофильных активов.

А: Совет директоров обсуждал передачу объектов недвижимости?

Л: Нет

А: А что предприятие приобрело за время вашего руководства?

Л: Я как генеральный директор понимал, что делать. Нужно было иметь возможность создавать совершенно новые двигатели. Для этого в 1997 году мы объединили предприятие с РКБМ, а в 2001 — с лучшим военным КБ «Люлька» в Москве. Это делалось для того чтобы выйти на рынок военных авиадвигателей, которые имели большой импортный потенциал. Время показало, что стратегия была выбрана абсолютно правильная, армия начала перевооружаться, и сегодня все новые двигатели созданы «Сатурном». К сожалению, после моего ухода никто ничего нового не создал, все водокачками все занимаются.

Моей задачей была концентрация возможности разработки новых двигателей на рыбинском заводе. Если бы мы не присоединили возможности конструкторской разработки, завод просто прекратил бы существовать вместе с окончанием сроков эксплуатации старых двигателей.

Вторая цель — полная модернизация завода, задача заменить 100 процентов оборудования.

Третья — люди. Собрать в Рыбинске по крупицам всех, кто понимает в производстве двигателей. Дать возможность современной работы — мы резко увел количество компьютеров, открыли самый большой в стране промышленный сервер.

Естественно, нам нужны были партнеры. Ими стали Уфимский завод и французская фирма «Снекма», с которой мы сделали единственный в стране современный авиадвигатель. Я думаю, уже ничего не будет создано. Это — единственный двигатель пятого поколения, он был создан под моим руководством и сегодня потерпевшие отчитываются им о своей якобы проделанной работе.

При таких задачах мне было не до подробностей. Работал я по 6 дней в неделю по 12 часов. Заслугой считаю, что смог создать коллектив людей, кот справились с задачами.

В 2008 году НПО «Сатурн» купило контрольный пакет акций Уфимского моторостроительного производственного объединения за 5 млрд рублей, после чего и началось мое незаконное уголовное преследование. Стало понятно, что в стране создается единственная авиадвигателестроительная компания, которая не будет подчиняться малограмотным чиновникам от промышленности. В 2008 году УВД по Ярославской были возбуждены четыре уголовных дела, которые в 2009 году были прекращены.

Моя основная работа, собственно, вся моя жизнь была сосредоточена на том, чтобы создать в Рыбинске конкурентоспособную компанию, которая занимается производством авиационных двигателей и газовых турбин. Все остальное меня не сильно волновало. У меня было более 10 замов. Они занимались вверенными им направлениям, им были выданы доверенности, в устав внесены изменения — я должен был согласовывать с советом директоров только крупные сделки.

На 30 марта 2009 года (дата заключения договора купли-продажи очистных сооружения) активы завода составляли более 50 млрд рублей, кроме того завод владел контрольными пакетами УМПО, пермского «Инкара» — крупнейшего в стране поставщика топливных насосов для авиадвигателей, КБ в Омска — разработчика двигателей для крылах ракет, ВМЗ (Сатурн — Газовые турбины), Лыткаринского машзавода — самой крупной в стране испытательной станции для двигателей военного назначения, КБ «Люлька Сатурн» и других предприятий.

А: Вы своим замам выдавали доверенности?

Л: Да. С правом заключать сделки, продавать и покупать продукции, товары и услуги, работы по направлениям…

А: Вы были членом совета директоров?

Л: Да, все время, пока был генеральным директором.

А: За это время хоть раз совет директоров собирался по поводу отчуждения объектов недвижимости?

Л: За 12 лет работы — нет. Совет директоров занимался обсуждением стратегии завода, а не сделками по отчуждению имущества.

А: Пока вы руководили рыбинским предприятием, какова была доля государства в уставном капитале?

Л: Никогда не превышала 37%.

А: Хоть раз представители государства в совете директоров поднимали вопрос отчуждения имущества?

Л: Нет. Эти вопросы не рассматривались, потому что это не влияло на стратегию. Мы обсуждали вопросы слияния, приобретения пакетов акций…

Дело в том, что предприятие в Рыбинске не уникальное, такие процессы шли на любом предприятии России, каждый крупный завод имел огромную социальную и коммун структуры, которые мешали выполнять основные задачи.

А: Согласно тексту обвинения, 17 марта 2009 года состоялось общее внеочередное собрание акционеров НПО «Сатурн» об изменениях в уставе.

Л: Я принимал в нем участие. Был председателем. Система голосования и подсчета голосов длительная, я не дождался их результатов, ушел в кабинет работать, поскольку не видел ничего, что могло вызвать противоречия.

А: А 31 марта подписали протокол?

Л: Наверное, подписал.

А: Расскажите о договоре продажи водоочистных сооружений.

Л. Директор по капстроительству Анатолий Вишняков познакомил меня с ситуацией. Мы знали, что тарифы на воду регулируются и они дешевые. Плюс Вишняков гарантировал, что вода будет бесперебойно доставляться на завод. Очистные представляли постройки второй половины 30х годов прошлого века, полностью самортизированные. Для восстановления требовались десятки миллионов рублей. Я знал, что потребность в воде у завода резко сокращается, поскольку мы физически уничтожили основного потребителя воды — дизельный завод, в 2005 году он прекратил свое существование. «Сатурн» переходил на оборотные системы водоснабжения. Очистные на момент сделки был загружен не более чем на 30 процентов от мощностей. Плюс было решение арбитражного суда от 2008 года с запретом их эксплуатации. Строительство новых стоило 150 млн рублей, реконструкция старых — десятки миллионов.

В разгар кризиса у завода в Рыбинске не было возможности истратить даже миллион рублей на эти цели. Сумма займов тогда составляла около млрд долларов, и в один момент в два раза выросли ставки по кредитам. С 14% до 25%. Речь шла о млрд рублей, которые нужно было платить по текущему кредитования. Все усилия были направлены на разработку двигателя и модернизацию завода.

Я понимал, что в ближайшее время у предприятия не будет никакой прибыли. Денег не хватало на подготовку производства к сертификации, а государство до определенного момента отказывалось финансировать эти программы по субъективным причинам. Поэтому я знал, что решение арбитражного суда нам не исполнить.

А: Вас обвиняют в том, что «Сатурн» зарегистрировал недвижимость (очистные сооружения) за шесть дней до совершения сделки купли-продажи. Цитата: «Это говорит о том, что она (сделка) умышленно готовилась генеральным директором Ласточкиным».

Л: В суде были допрошены свидетели, которые рассказали, что на госрегистрацию на заводе шли сотни объектов — коммуникации, цеха, земельные участки, испытательные стенды. Завод проделывал огромную работу по регистрации всех принадлежащих ему объектов, а не отдельно взятых водоочистных сооружений. Никаких указаний никому из сотрудников завода по специальному порядку регистрации я не давал. Была общая установка провести регистрацию всей недвижимости. Думаю, этот процесс и сейчас продолжается.

А: Вам вменяется сделка с заинтересованностью — вы провели ее, являясь владельцем 37 процентов ООО «Финансовая группа «Радуга». Поясните. (речь идет о продаже акций «Стройинжинириг», принадлежавших НПО «Сатурн»).

Л: Никакого отношения на момент продажи акций «Стройинжиниринга» к «Радуге» я не имел. С документами этой группы познакомился в ходе предварительного следствия.

А история такая. В свое время мне принадлежал контрольный пакет акций Пермское агрегатное объединение (ПАО) «Инкар» в Перми. Со стороны Оборонпрома поступило предложение продать этот пакет. Я был не против, но у Оборонпрома в 2009 году не было денег. И они предложили поменять акции ПАО «Инкар» на имущество НПО «Сатурн».

Я согласился. Сделки начали готовить. В материалах дела есть отчет Ростеха об этих сделках, они проходили во второй половине 2009 года. Объем сделок — это 700-800 млн рублей. Для проведения договора мены мне нужно было юридическое лицо, и я обратился с просьбой к Олегу Зайнуллину. Какая компания этим будет заниматься, меня не сильно волновало. Никаких заявлений о вступлении в группу я не писал, в деятельности не участвовал и лично знаком был только с Зайнуллиным. На предварительном следствии я впервые прочитал устав группы «Радуга». Он интересен. По уставу в случае приобретения или отчуждения акций требуется единогласное решение участников. Я ни разу не давал согласия на приобретения никаких активов и не участвовал в заседаниях.

А: Зарплату и дивиденды в «Радуге» получали?

Л: Нет.

А: В 2009 году вас избрали главой Рыбинска. Закон запрещает вам участвовать в коммерческих предприятиях. Какие действия вы предприняли?

Л: Мои личные активы были переданы в управление финансовой компании «Горизонт».

А: Когда-либо в арбитражный суд поступал иск от «Сатурна» о взыскании с вас денежных средств?

Л. Нет. Я возглавлял НПО «Сатурн» В Рыбинске 12 лет и 12 лет работала ревизионная  комиссия, проводился аудит, проверки налоговой инспекции, отчеты рассматривали совет директоров и собрание акционеров и никаких претензий ни по одной сделке ко мне не было.

А: Предъявлялись ли иски о признании сделки от 30 марта 2009 года недействительной?

Л: Не предъявлялись.

А: Вам вменяется преступление корыстной направленности. В чем была ваша корысть? Какую выгоду вы получили?

Л: Никакой ни в свою пользу, ни в пользу кого-либо. Считаю решение о продаже правильным, оно сэкономило заводу деньги. Умозрительные заключения экспертов о том, что в 2009 году можно было продать недвижимость по цене 2011 года, а еще лучше — 2025, я решительно отметаю. Приходили бы и продавали.

А: В деле имеется протокол заседания совета директоров, где говорится о согласовании сделки.

Л. Я не принимал участия в заседании совета директоров, не знаю, откуда появился этот документ.

Представитель прокуратуры: Каким образом устанавливалась стоимость модернизации очистных?

Ласточкин: Подробно это объясняли свидетели. На тот момент речь шла о десяткам млн рублей. А 30 или 70, мне было все равно, потому что мы не могли истратить ни одного миллиона.

П: Вы обсуждали суммы на модернизацию?

Л: Да, в течение ряда лет тема поднималась на совещаниях.

П: В сметы суммы включались?

Л: Нет. При формировании годовых планов их все равно бы выкинули. Это были даже не второстепенные, а третьестепенные вопросы на заводе. Завод тратил деньги только на станки, технологии, проведение сертификационных испытаний. Все, что касалось иного, завод деньги не тратил, в том числе и на очистные сооружения.

П: Почему именно такая сумма звучит в договоре?

Л: Я не принимал участие в выработке цены продажи. Есть специальные службы. Я не вникал.

П: Как объяснить, что в одном случае вы не внимаете, в другом говорите, что был кризис и каждая копейка была на счету.

Л: Противоречие кажущееся. Как генеральный директор я сам решаю, когда и в какие вопросы вникать. В иных случаях я доверяю людям, с которыми работаю.

Судья: обращались ли вы с заявлением об участии в финансовой группе «Радуга»?

Ласточкин: Нет, ни письменно, ни устно.

С: Судом исследовались документы финансовой группы «Радуга». В протоколе 12 января 2009 года написано, что Зайнуллин доложил, что подано заявление от Ласточкина. Подавали ли вы?

Л: Нет.

С: Поясните.

Л: Для меня это странно. Я не участвовал в собраниях, не подавал заявлений — это все, что я могу сказать.

С: Зайнуллин дал ложную информацию?

Л: Не могу комментировать. Просто скажу: не подавал.

С: С уставом и учредительным договором «Радуги» знакомились?

Л: На этапе предварительного следствия в 2015 году. Ранее не видел.

С: В материалах дела есть подписанные вами документы. Пояснить можете?

Л: Нет.

С: Учредительный договор согласно материалам вами подписан.

Л: С ним не знаком. Не исключаю, что подписывал. Это могло быть, когда я обратился к Зайнуллину с просьбой совершить мену

С: В чем была необходима роль «Радуги»?

Л: Акции ПАО «Инкар» были на различных юридических и физических лицах, а фактически принадлежали мне. Для того чтобы поменять их на активы НПО «Сатурн», нужно было их консолидировать. Для этого использовалась группа «Радуга».

С: Как было оформлено ваше согласие?

Л: Я обратился с устной просьбой к Зайнуллину…

Дело о взятке

Адвокат: Требовали ли вы деньги от Иванова в июне или июле 2013 года?

Ласточкин: Нет.

А: Обещали ему поддержку в конкурсе?

Л: Исключено. Я не был членом конкурсной комиссии.

А: Расскажите, как состоялся разговор с Ивановым с темой выборов.

Л: В конце июня — начале июля 2013 года в кабинет зашел Иванов и завел речь о том, что он был бы не прочь стать депутатом Ярославской областной думы. Я объяснил ему, что стать депутатом можно либо по партийным спискам, либо по одномандатным округам. К тому времени партсписки были сформированы, а в качестве одномандатника у Иванова шансов не было, поскольку какой-либо известности у избирателей он не имел.

После этого разговора Иванов начал рассказывать, как ему нравится жить в Ярославской области и Рыбинске, и что он хотел бы здесь остаться.

Буквально через день-два, в июле 2013 года, Иванов снова пришел в кабинет и начал разговор с того, что поблагодарен за совет не участвовать в выборах, поскольку он, Иванов, лишь зря потратил бы силы и время. После этого он вдруг сообщил, что хочет оказать содействие в виде финансовой помощи предвыборной кампании депутатов и главы Рыбинска.

Мне деньги на выборы были не нужны, а вот кандидатам в депутаты — да. Иванов сказал, что может внести 2-3 млн рублей. Не своих и не МУП «Теплоэнерго», а группы предпринимателей. Я предложил ему найти политтехнологов и внести средства в избирательный фонд. Через некоторое время Иванов вновь пришел и начал расспрашивать, можно ли внести деньги по частям и когда это необходимо сделать. Тогда я написал на бумаге: 1 млн — июль и 1 млн — август, и посоветовал обратиться к Телегину, чтобы тот познакомил его с политтехнологами, которые занимались выборами непосредственно.

А: Где вы были 15, 16 и 17 июля 2013 года?

Л: 15-го я почти весь день был в Ярославле, 16-го заходил в здание администрации буквально на 15 минут получить отпускные и Телегина не видел, а 17-го выехал в Москву, но меня срочно вернули в Рыбинск, чтобы я лично подал документы в избирком, в администрацию я не заходил. Затем я опять поехал в Москву, а ближе к вечеру пересек границу с Украиной.

А: 15 июля 2013 года был разговор с Ивановым, где вы сказали отдать деньги Телегину?

Л: Разговора такого не было. И в иные числа так же.

А: Когда вы в следующий раз встретились с Ивановым?

Л: 16 июля я ушел в предвыборный отпуск, вышел на работу в сентябре. Тогда и встретился.

А: Как вы можете объяснить, что Иванов ни разу не обсуждал с вами, как передать деньги, а разговоры такие вел с Телегиным?

Л: Думаю, в этом и есть суть провокации. Я бы отказался обсуждать с ним такие вопросы. Проще втянуть в разговоры Телегина. Провокация  будет со временем оценена и люди получат по заслугам от суда, который состоится.

Представитель прокуратуры: В полномочия главы входят прием на работы раб администрации?

Ласточкин: Эти полномочия переданы первому заму Можейко, я не вмешивался.

П: Вы лично проводили собеседования с Ивановым?

Л: Да, в 2011 году по просьбе Можейко.

П: В ваши полномочия это входило?

Л: Я мог это делать на вполне законных основанием. Это была ознакомительная беседа.

П: Какова процедура трудоустройства директора МУПа?

Л: Через конкурс.

П: Каким образом трудоустраиваются работники в МУП кроме директора?

Л: Согласно трудовому кодексу. Это находится в компетенции руководителя муниципального предприятия.

П: Вы могли повлиять на трудоустройство в МУП того или иного человека?

Л: Думаю, что нет.

П: В ваших беседах с Ивановым были разговоры о трудоустройстве в МУП кого либо?

Л: Нет. За время работы главой я ни одного человека в МУПы не устраивал.

П: С Ивановым разговоров о его трудоустройстве в МУП не было?

Л: Нет, не было.

П: А разговор от 22 октября 2013 года? Аудиофайл исследовался судом. Вы говорите: зам коммерческого директора вас устроит? О чем речь?

Л: Между этими разговорами есть другие файлы, часть из них в суде были исследованы. Не было записи, где он хочет работать исполнительным директором. Этот разговор происходил после совещания по МУП «Теплоэнерго». Такой разговор состоялся. Ранее есть разговор, где я направляю его к Амплееву (директор МУП Рыбинска «Теплоэнерго» после Иванова). Разговор был в первой половине дня 22 октября 2013. Вечером был разговор с Амплеевым, где он отказался от услуг Иванова. И разговор был закрыт.

П: Этот разговор — Иванов, Амплеев и вы. По чьей инициативе он состоялся?

Л: По инициативе Иванова. Все разговоры были только по его инициативе.

П: Он был тогда трудоустроен?

Л: Нет.

П: Как попал к вам на прием?

Л: Он буквально преследовал меня в помещении администрации, в коридорах, прописался в моей приемной, проникал ко мне в кабинет и к Телегину.

П: Почему вы вообще предпринимали какие-то действия после его увольнения? Хотя вы сказали, что Иванов фактически развалил работу МУПа.

Л: Острейшая кадровая проблема в Рыбинске. Я занимался Ивановым по двум причинам: исходя из представления, которое Иванов устроил мне в начале октября, рассказывая про свою сломанную жизнь. Второе: у Амплеева были серьезные проблемы в МУПе. Уволены сразу несколько человек, гигантские долги. И самое главное — Амплеев не принимал финансовые дела у Иванова.

Иванов не соответствовал требованиям, предъявляемым к первому руководителю. Но я не исключал, что он был бы полезен на какой-то должности в Теплоэнерго.

П: 8 октября 2013 года вы просите Иванова предоставить структуру предприятия. В связи с чем?

Л: Я его ни о чем не просил. Исходя из предыдущих разговоров я посоветовал Иванову нарисовать структуру, о которой он мне рассказывал, и идти с ней к Можейко. Потом к Амплееву. Ранее Иванов неоднократно приходил ко мне и рассказывал, как он хочет работать в МУП «Теплоэнерго». Очевидно, он хотел использовать схему управления других МУПов в Рыбинске, где были генеральный и исполнительный директора. Но он свое видение не мог сформулировать. Поэтому ему было рекомендовано рисовать.

П: Были ли известны вам результаты конкурса?

Л: Нет, я находился в отпуске.

П: В ваши полномочия входило давать распоряжения об увольнении работников МУПов?

Л: Нет.

П: А был ли разговор с Ивановым о том, чтобы уволить Крохмаль?

Л: Да.

П: В связи с чем?

Л: Ко мне обратились зам по безопасности Киселев и зам по городскому хозяйству Добряков с просьбой уволить из МУПа Крохмаль (эта история описана в других материалах сайта «Однажды в Рыбинске»). После этого я им оказал такую помощь.

П: Зачем вы вызывали Иванова и Амплеева к себе для разговора?

Л: По инициативе Иванова, который неоднократно ко мне приходил и говорил, что хочет работать исполнительным директором Теплоэнерго и Амплеев не против, но хочет получить согласие от меня. Я ему предлагал передать Амплееву на словах, что я не против такой схемы работы. Но потом оказалось, что против Амплеев, поэтому никакого назначения не состоялось. Для меня было откровением, что Амплеев не желает видеть Иванова его в МУПе, поскольку Иванов мне говорил обратное.

К сожалению, записи этих разговоров не предоставлены на экспертизу, а суд не затребовал у следствия. Если мы затребуем все данные оперативно-розыскных мероприятий, мы их послушаем.

П: Запись от 8 октября 2013 года. Иванов говорит: Юрий Васильевич, я хочу остаться в вашей команде. Я любые финансовые вопросы четко решаю. Последние 500 передал, это мелочь, но вы можете на меня рассчитывать в этом. О каких денежных средствах говорится в записях?

Л: Этот вопрос подробно уже рассматривали. Еще раз: Иванов говорит сам, по своей инициативе, кому он передавал 500 тысяч, мне не известно. Я совершенно спокойно на это отреагировал, потому что в практике Рыбинска принято помогать, я приводи примеры — катки, спортивные площадки… МУПы оказывают помощь. Куда он там передал деньги, я его не спрашивал.

П: В деле есть сведения, что на листке бумаги писалась фраза: млн — август, млн — июль.

Л: Это есть в моих показаниях. Иванов ранее предложил оказать финансовую помощь кандидатам в депутаты на выборы в областную думу, называл сумму — 2-3 млн в инициативном порядке. То, о чем вы говорите, это продолжение разговора, записи которого в деле нет. Я к нему не обращаюсь, он сам предлагает.

П: Так деньги вам или кандидатам в депутаты?

Л: Я говорил уже, мне деньги не были нужны. Деньги Иванов предлагал на выборы депутатов в областную думу — это есть в данных ОРМ.

П: Почему именно к вам он обратился по поводу кандидатов?

Л: Потому что провокация против меня.

П: Он должен был передать вам деньги лично?

Л: Нет, он должен был познакомиться с политтехнологами и перечислять. Он ведь не свои деньги предлагал и не МУП «Теплоэнерго». Это были деньги, как он уточнил, группы коммерсантов, с которыми он знаком. Мне он их не приносил.

П: Почему вы сумму определили?

Л: Потому что Иванов сам сказал — 2-3 млн рублей.

П: ранее вы говорили, что деньги предназначены для вашей избирательной кампании.

Л: 2 июля 2013 года мы с ним говорили о кандидатах в депутаты, о том, что деньги на выборы есть не у всех. Да, я читал и подписывал показания, мог делать к ним замечания. Но это было начало ноября, я был невнимателен. Из материалов ОРМ вытекает чутко — речь о выборах депутатов.

П: На основании чего вы считаете, что существуют еще аудиозаписи, не исследованные судом?

Л: Я делаю очевидные выводы. Иванов не мог прийти ко мне в первой половине дня с аппаратурой, сдать ее и во второй половине прийти без аппаратуры. Это не логично…