Ярославец Ян Левин на основе архивных документов рассказал о необычной странице истории родного города.

- В ярославском архиве удалось найти любопытнейший документ: "Переписка по вопросам использования спецконтингента" от 1947 года, - пишет на своей странице в фейсбуке Ян Левин.

Как уточняет автор публикации, спецконтингент – это немецкие военнопленные:

«Я живу в доме, как раз построенном пленными немцами, недавно заказал в архиве всё, что связано с его строительством, и после поисков собственно и всплыла эта переписка.

Для тех, кто не хочет вчитываться, краткое содержание:

30 декабря 1946 года управляющий "Ярославстроя" товарищ Белоруков запрашивает в управлении лагерей военнопленных немцев для работ на 1947 год. В Ярославль просит 700 человек, в Щербаков (Рыбинск) - 50 человек, на лесозаготовки в Переславском районе - 100 человек.

Интересен прилагающийся список, что же планировалось строить силами пленных в Ярославле - это водоканал (предполагаю, он пострадал от бомбёжек и восстанавливался), концертный зал (филармония на улице Максимова), ряд жилых домов, психбольница, и общага Меда, "Дом арофессоров" (перекрёсток Революционной и Челюскинцев?), и еще много чего.

Также немцы работали на погрузочно-разгрузочных работах на всех железнодорожных станциях и речных пристанях Ярославля.

Добывали песок в Крестах, и гравий в районе Мясокомбината (ул. Пожарского) и Парижской Коммуны.

Далее в феврале 1947 года товарищ Белоруков начинает ругаться с руководством лагеря, де, из 800 имеющихся пленных, в январе на работы дали только 300, а в феврале вообще никого, из-за чего стройки встали и "Ярославстрой" начал нести убытки. О чём товарищ Белоруков также пожаловался и в министерство, в Москву.

Начальник лаготделения старший лейтенант Дорофеев отвечает товарищу Белорукову, что он «сам дурак».

Он и выделил бы немцев на работы, но товарищ Белоруков не создал для этого никаких условий - вместо положенных 2 метров квадратных на человека в бараках у товарища Белорукова лишь 1 метр, кухни и столовой и вовсе нет, подопечные его едят на койках, моются в городских банях, так как нет ни своей бани, ни прачечной. Топлива нет, готовить не на чем, "в результате чего большая нервозность и неустойчивость в работе хозаппарата, частые срывы своевременного приготовления пищи".

Далее товарищ Дорофеев пишет, что вот если к лету товарищ Белоруков построит два отдельных стоящих помещения, где будет кухня, столовая, парикмахерская, баня, прачечная, сушилка и комната отдыха - только тогда он и получит своих немцев. А пока - пшёл вон, дорогой товарищ Белоруков.

Судя по тому, что пленные немцы работали на ярославских стройках до начала 1950-х, товарищ Белоруков всё-таки создал необходимые условия.

Лично для меня тот факт, что дом строился немецкими военнопленными - это всегда дополнительный плюс. Как следует из ряда прочитанных мною мемуаров, даже в плену немцы работали качественно и на совесть, видимо, потому что это у них в крови - если что-то и делать, то делать хорошо.

Такие дома, если их поддерживать, могут стоять и сотни лет, как, собственно, они стоят и в самой Германии.

Ну и напоследок история от моей бабушки, детство и молодость которой в войну и после неё прошли в Тверицах. По её словам, немцы работали в её дворе на подсобных работах (кололи дрова, что-то грузили-таскали). Никакой ненависти к ним не было, наоборот, жалость и сострадание, их часто подкармливали.

Идёт, стало быть, как-то она с подружками по улице Вологодской (проспект Авиаторов). Навстречу двое пленных немцев возвращается с работ. Их никто не охранял - куда немец убежит из города в центре России?

На обочине пасётся коза. Увидев козу, один из них шустро кинулся к ней, лёг головой под неё, и стал жадно доить вымя прямо к себе в рот. Оголодал...

Ярославль многогранен».

Ярньюс.Нет – Ярославль