Его прадед — знаменитый генерал, герой русско-турецких войн Карл Шильдер.

На фото:

1. Марка, изданная  в честь генерала К.А. Шильдера.  1993 год.

2. Чертеж подводной лодки К.Шильдера.

3. Архиепископ Иннокентий Херсонский, благословивший во время русско-турецкой войны иконой Богородицы генерала Карла Шильдера.

4. Митрополит Иоанн.

5. Портрет Карла Андреевича Шильдера.

24 года назад, 25 марта 1989 года скончался митрополит Иоанн Вендланд. Тридцать один год пребывал он в самом высоком сане Православной Церкви — епископа. Из них двадцать шесть был митрополитом.

Он имел множество талантов, и каждый из них развил, преумножил и применил в главном деле своей жизни — п, а с т ы р с к о м служении. Он был блестяще образован, безукоризненно воспитан в аристократической дворянской семье, унаследовав от родителей все самое лучшее. Владел многими иностранными языками, хорошо разбирался в литературе, музыке, искусстве, сам любил рисовать. Все эти таланты в полной мере послужили ему в пастырстве. Привлеченные неординарностью, исключительными качествами его личности, оказавшиеся рядом с ним люди следовали за ним по пути спасения.

«ЯрНьюс. Нет» публикует отрывок из книги о митрополите Иоанне Вендланде, которая сейчас готовится к печати.

«Семейное предание говорит, что мой прадед Адольф прибыл в Россию из Дании, что он был в армии Наполеона и когда увидел ее крах, перешел на службу к русскому царю. В Германии встречается фамилия Вендланд (между ними есть и пасторы, и богословы), поэтому некоторые, даже незнакомые мне немцы, шлют мне письма, уверяя, что я их родственник.

Однажды я летел на самолете из Амстердама в Москву. Соседнее кресло занимал швед, специалист по атомной энергии. Он очень интересно рассказывал мне о материи и о том, как ее удается поймать и удержать в электромагнитной ловушке. Потом разговор перешел на тему о происхождении моей фамилии. Шведский профессор уверял, что она — шведского происхождения, ибо, как он сказал, Венд — есть название одной из частей шведского королевства.

Но мы в своей семье (то есть и папа, и мама) настаивали всегда на славянском происхождении нашей фамилии. Венды — это славянская народность. Венеды (венеты, венды) — древнейшее наименование славянских племен. Они жили в Центральной Европе, они (Венды-Венеды) основали Венецию. Но они были ассимилированы другими народностями.

Я видел гимназический учебник латинской грамматики, на котором папиной, еще детской, рукой было написано: «Nicolas al ardo Vendorum», что значит — «Николай из земли Вендов».

Гораздо больше я знаю о папиной маме, моей бабушке, Елизавете Карловне Вендланд, в девичестве Шильдер.

Бабушка в течение всей жизни была глубоко религиозным православным человеком. Папа благоговел перед своей матерью и очень любил ее. Небезынтересно, что слово «шильдер» на фламандском языке означает «художник».

Так начинается родословная Владыки по линии его отца, Николая Вендланда. В Николае Антоновиче соединились два дворянских военных рода. Отец, Антон Адольфович Вендланд, был генералом от инфантерии. Дед — знаменитый Карл Андреевич Шильдер.

Выдающийся военный инженер, воспитанник школы колонновожатых, участник сражения при Аустерлице, командир лейб-гвардии саперного батальона в турецкую компанию 1828–29 годов, вдохновитель и организатор побед при взятии крепости Османской империи Силистрия, генерал-адъютант, начальник инженеров действующей армии. Только перечисление всех воинских регалий и заслуг перед Российской империей прадеда митрополита Иоанна Вендланда займет не одну страницу.

«Шильдер был, бесспорно, одним из лучших наших боевых генералов инженерного корпуса своего времени, — оценивали его современники. — Разнородные сведения, быстрое соображение, гениальные идеи, резко отличали его от обыкновенных людей». Многие изобретения Карла Андреевича значительно опередили современное ему состояние техники. Сохранились его чертежи первой в России подводной лодки, которая в 1834 года была построена на Александровском литейном заводе в Петербурге. Этот гигантский для своего времени подводный корабль обогнал даже стремительную фантазию Жюля Верна: плавание его «Наутилуса» по страницам романа «20 тысяч лье под водой» началось лишь в 1870 году. Она весила около 16 тонн и вмещала экипаж в 10–12 человек. Для пополнения запасов воздуха достаточно было лишь на 30 секунд поднять над водой трубу воздухозаборника. Но главное — ее вооружение: ракетные установки, расположенные по бортам подводного корабля, позволяли вести огонь как по подводным, так и по надводным целям. Изобретение было столь фантастическое и сулило столь серьезные преимущества для Российского флота, что его засекретили на долгие годы. Специальное предписание, датированное 14 июля 1837 года, требовало, чтобы проекты генерала Шильдера «сохранялись в тайне и никаких сведений о них не было бы сообщаемо иностранцам». Ведь речь шла не более и не менее как о подводном ракетоносце.

В этой удивительной по своей инженерной смелости работе есть еще одна конструкторская «изюминка», — отмечали специалисты. — Все известные в ту пору ракеты запаливались, если можно так сказать, «живым» огнем. Под водой это сделать было невозможно, и Шильдер впервые в истории ракетной техники предложил воспламенять пороховой заряд с помощью электричества. Изобретение было по достоинству оценено. «Применение гальванизма к воспламенению мин, придуманное и введенное в употребление Карлом Андреевичем,- говорится в одном из отзывов,- составляет одну из неоценимых услуг, оказанных им военно-инженерному искусству в России». Перешагнув в следующий век, Карл Андреевич стал соавтором всех ныне существующих боевых, исследовательских и космических ракет, потому что у всех у них в основе системы пуска — электрическая цепь. Сегодня перечень изобретений генерала Шильдера можно прочесть в солидных энциклопедиях. Кроме того он умел прекрасно рисовать и играл на нескольких музыкальных инструментах. Но самое главное, Карл Андреевич был истинным православным христианином и сыном своего Отечества. Вспомним, что предлогом к Крымской войне, на которой он погиб, явился спор между православным и католическим духовенством за право обладания «святыми местами» в Палестине. Турецкий султан передал ключи от Вифлеемского храма католикам. Русский император Николай I потребовал от Турции признания его покровителем всех православных подданных Оттоманской империи. 26 июня 1853 года он объявил о вступлении русских войск в Дунайские княжества, пригрозив, что выведет их оттуда только после удовлетворения турками русских требований. В этой войне Россия выступала в роли покровительницы Иерусалимского патриархата, «Матери всех Церквей». Европа нарушила все договоры о союзничестве. Западная дипломатия, западные газеты сделали все, чтобы изобразить Россию инициатором войны, а султана представить «жертвой» агрессивной царской политики. Газеты пестрели карикатурами не только на Российского императора, но и на иерархов русской православной церкви. Участник Дунайской кампании Крымской войны генерал-адъютанта Шильдер смотрел на эту войну духовными очами и чувствовал христианским сердцем. «…Совершилось настоящее чудо: действуя четырьмя пушками против сотни орудий из крепости Ращука, целой флотилии и одного большого парохода, мне удалось все это потопить или разбить вдребезги, не потеряв ни одного человека и с тремя ранеными только; такой случай еще не встречался в военных летописях. Я сказал храбрым артиллеристам: перекреститесь, а завтра отслужим молебен; Бог благословляет труд ваш против изступленных мусульман…" «Чудное дело совершилось! Тремя убитыми солдатами и 17-ю ранеными искуплена победа над врагами Христа… Уповаю на Бога и надеюсь, что с Божией помощью, мы все-таки, в конце концов, выйдем со славою из этих всеобщих смут». В письмах Карла Андреевича к товарищам по оружию через каждую строчку слова, подобные этим: «…дело ныне идет о царе, России и православии…», «…Велик русский Бог!». Преосвященный Иннокентия Херсонский и Таврический присылал генерал-адъютанту Шильдеру из Одессы икону Божией Матери с надписью: «рабу Божию, возлюбленному брату о Христе, стратигу воинства православного, Александру Андреевичу Шильдеру, на благословение и в знамение победы над врагами креста Христова. Мая 7-го)». Сам святитель с иконой Богородицы бывал в осажденных неприятелем городах и крепостях, не переставал служить литургии и молебны, посещал госпитали, снабжал раненых продовольствием, духовными книгами и иконами, поддерживал дух защитников Отечества. И не удивительно, что он понимал душу православного воина и русского патриота генерала Шильдера.

Описывает ли Карл Андреевич в письмах домой состояние своего здоровья, сообщает ли о покупке коня, дает ли оценку военным действиям, обязательно упоминает Бога. «Под градом пуль и при неумолкаемом громе орудий, совершено богослужение перед моей палаткой, после которого я отправился со священником в траншеи и к могилам бесчисленных жертв собственного безумия, чтобы с молитвой окропить их святой водой. Наши набожные солдатики были очень умилены священнодействием, наравне со мной; может быть я единственный с успокоенным духом продолжал свои работы, мыслями к Богу и к вечности… Ежедневно и ежечасно преклоняюсь мысленно перед престолом Всемогущего, и сознаю с глубоко-прочувствованной благодарностью удачу всего сделанного мною доселе… Смелость, храбрость и благоразумие должны всюду обнаруживаться, где только появятся православные воины царя России… Я обнимаю вас всех и прошу предать себя воле Божией и не тревожиться, тогда будет также спокоен ваш старый отец». Погиб Карл Андреевич в 1954 году. При обычном обходе с саперами осадных работ он сел, чтобы отдохнуть. Разорвавшейся гранатой ему раздробило ступню. Его отнесли в палатку, тотчас ампутировали ногу. Раненый не терял присутствия духа и относился к своему положению с шутками. Затем он потребовал священника, причастился, и скончался. Император Николай I, узнав о его ранении, написал письмо, которое осталось неотосланным по причине смерти адресата. «Июнь 1854 г. Давно хотел я сам сказать тебе, любезный Шильдер, как я огорчен был известием о твоей тяжелой ране. Давно ценя тебя, я был уверен, что и в настоящую кампанию ты молодецки, как всегда, исполнишь свое дело. В уничтожении турецкой флотилии, в быстрой постройке мостов для перехода через Дунай, в осадных под Силистриею работах, я вполне узнал моего старого сослуживца и свойственные ему бойкость и опытность. От всей души спасибо тебе за эти новые заслуги. Если успех не увенчал наших усилий, трудов и пожертвований, то, сожалея со мною о необходимости на время отложить начатое, утешаясь мыслью, что ты все сделал, что только зависело для достижения цели. Я же, между прочими потерями, искренно желаю, что лишился твоего содействия, когда мне и России нужны тебе подобные. Но Бог милостив! Он поможет тебе и нашему правому делу. Напиши мне, как себя чувствуешь, и береги себя». Узнав о смерти К. А. Шильдера, император Николай I в. письме к князю Горчакову почтил память своего любимца словами: «Потеря Ш. меня крайне огорчила; такого второго не будет, и по знанию, и по храбрости».

Ярньюс. Нет — Ярославль